Подробности

Категория: № 4 (102) 2005 г.

Просмотров: 3073

Степан Штайда, арбитражный управляющий:

«МЫ ПРИХОДИМ ЦИВИЛИЗОВАННО ОТДАТЬ ДОЛГИ»

В России ХХI века есть несколько новых профессий. К ним относится профессия арбитражного управляющего. Чем занимаются специалисты этого направления, как приходят люди в данный сегмент делового мира, что необходимо для успеха на этом поприще, что представляет собой сам успех, к встрече с какими проблемами должен быть готов тот, кто захочет посвятить себя пока еще редкому делу? Эти и другие моменты специфического труда новых российских менеджеров – в эксклюзивном интервью чайковского арбитражного управляющего СТЕПАНА ШТАЙДЫ.

– Степан Андреевич, поговорим о вашем превращении из армейского полковника, замкомдива по воспитательной работе, каким вы предстали перед нашим городом после прихода 16-й гвардейской танковой дивизии, в арбитражного управляющего. Вы занимались живой работой с людьми, носили погоны, жили по регламенту. И вдруг здрасьте вам, переворот-перекат, жизнь разделена на «до» и «после». Кредиторы, дебиторы, конкурсная масса, аукционы. Сплошная экономика, третий закон о банкротстве вместо стабильного и внятного воинского устава. Неласковые взгляды и шепотки должников за спиной. Обидное, выражаясь молодежным сленгом, погоняло – «ликвидаторы»… Причем все это на фоне доверия государства в лице. Если не ошибаюсь, именно государство в лице Арбитражного суда поручает конкретному человеку – арбитражному управляющему – довести дела предприятия-банкрота до логического конца? На мой взгляд, в вашей жизни случился прямо кульбит какой-то.
– Да, кредиторы-дебиторы и прочее, что вы перечислили, это про нас, арбитражных управляющих. Мы действительно приходим на предприятие не в лучшие дни его жизни, в период, так или иначе связанный с банкротством. Являемся с конкретной задачей и полномочиями, по назначению Арбитражного суда. В конечном счете мы должны оживить бизнес или ликвидировать его, отдать долги банкрота-должника за счет продажи его имущества.
К банкротству приходят различными путями. Кто-то просчитался, не сориентировался в новых условиях, стал жертвой чужой недобросовестности. Кто-то просто довел до конца хорошо продуманный план, приурочил возникновение долговой лавины к растворению активов в дочерних структурах. Расчет с кредиторами у нас пока не стал хорошим тоном. Многие считают за доблесть «обуть» партнера и не отдать налоги. Появились настоящие профи, набившие руку на схемах увода имущества из вашего в наше. Кто же признается рядовым акционерам, наемным работникам, деловым партнерам и обществу, что давно планировалось поставить на предприятии крест и уйти, так сказать, не попрощавшись? Горе-руководители до последнего представляют себя талантливыми управленцами, эксплуатируют веру и надежду коллектива. И тут возникает фигура, на которую очень удобно показать пальцем: вот он, пришел нас банкротить, хоронить. Хотя последовательность действий такая: сначала арбитраж признает предприятие банкротом, потом уже назначает туда кого-то из нашего сообщества. И мы, невзирая на лица, начинаем собирать разбазаренное имущество, чтобы цивилизованно отдать накопленные долги. Процедура заканчивается также по решению арбитража, на основе подробного отчета арбитражного управляющего.
– Это что, надо всякий раз предлагаться судьям со своей кандидатурой?
 – Процедура назначения многоступенчатая, довольно сложная. Сначала налоговая служба, как уполномоченный орган по банкротствам, представляет арбитражу ту или иную саморегулируемую организацию профессиональных арбитражных управляющих. У нас в Пермской области 19 российских филиалов саморегулируемых организаций. Потом сообщество предлагает Арбитражному суду три кандидатуры. Дальше уже суд смотрит на послужной список кандидатов, оценивает нас по всем принципиальным критериям. Главные требования – опыт управленческой работы не менее трех лет, высшее экономическое или юридическое образование, отсутствие судимости. Процедуры банкротства от начала до конца проходят под контролем арбитража.
А на рынок банкротств я пришел не сразу из военных. После расформирования дивизии я четыре года работал главой Марковской поселковой администрации. Все условия, какие нужны людям для нормальной жизни, в поселке были созданы при мне. Организована работа средней школы, спортивной и музыкальной школ. Действовали госпиталь, амбулатория и неотложная медицинская помощь. Поставлена на поток переподготовка бывших военнослужащих и членов их семей. Система действует и отлажена, что осталось – только бумажки перекладывать? Стал искать себе другое применение. А тут на рынке антикризисного управления возникли вакансии: кирпичный завод, гостиница «Волна», лесхоз, и я уже представлял эту работу.
 – А специальная учебная подготовка потребовалась?
– Конечно. Прошел курсы, когда потребовалось - получил высшее экономическое образование. Зарегистрировался как частный предприниматель, это тоже обязательное условие для арбитражного управляющего. Сейчас опять учусь, поступил на юридический факультет московского вуза, с заочным отделением в Перми. Профессия такая, надо соответствовать.
 К слову, о негибкости кадровых военных. Это распространенное заблуждение. Устав уставом, но нестандартные обстоятельства возникают в армии сплошь и рядом. Мне хорошо запомнился первый день в Чайковском, 15 мая 1992 года. В составе оперативной группы было полторы сотни солдат из среднеазиатских республик бывшего СССР. На волне псевдонациональных настроений, высказывая желание тут же отправиться на вокзал и разъехаться по домам, они устроили бунт. Пошли в сторону города большой толпой на ночь глядя. Представляете, как вздрогнул бы город от такой встречи? Этот конфликт удалось локализовать при помощи переговоров, не прибегая к силовым приемам. «Повстанцев» вернули назад где-то от Кардопола, предотвратив массовое оставление части и погромы.
– Хотите сказать, новая служба тоже щедра на неоднозначные ситуации?
– Более чем. В каждом случае надо сориентироваться и принять оптимальное решение. Время конкурсного производства не может длиться вечно. Нужно представить государству конечный управленческий продукт.
 Серьезную задачку задал в свое время ДОЗ. Долги по зарплате составляли порядка 3 млн. руб., деньги взять неоткуда, имущество отчуждено незаконно, в обмен чуть ли не на конфетные фантики. Мы возвращали его судебным порядком, через сложные споры. Но все-таки вернули, продали и сполна рассчитались по заработной плате с бывшими работниками завода, хотя люди уже ни во что не верили. Да еще нашли хорошего инвестора, который набрал коллектив свыше 150 человек и возродил завод. Пусть отчасти, т.к. цеха по выпуску столярки оказались разграблены еще до конкурсного производства.
Будущие арбитражные управляющие должны быть готовы к решению не только чисто экономических задач. От людей нашей профессии часто зависят обычные граждане. К примеру, в ходе конкурсного производства на ДОЗе потребовался нестандартный подход к давней проблеме ветхих домов. Дома были когда-то построены на полуострове, рядом с предприятием, да так и не переданы на баланс города. Городская администрация не горела желанием брать на себя дополнительные обязанности по обслуживанию сразу стольких старых домов. Она всячески уходила от решения вопроса, когда его ставили руководители предприятия. Разорившись, завод перестал заботиться о жилом поселке, жители оказались предоставлены сами себе. Проблему с передачей домов на баланс города удалось решить только при арбитражном управлении. Мы смогли не только убедить власть в законности требований о передаче домов муниципалитету. Подключив МЧС, мы смогли отселить людей из зоны затопления в благоустроенное жилье на территории города.
– Очень богатой на «ситуации» стала процедура банкротства ОАО «Холдинг «Воткинскгэсстрой», где вы работаете в команде опытного арбитражного управляющего Людмилы Сырвачевой.
– Жители нашего города знают о художествах с утраченной собственностью стройки. В отсутствии нужных документов, при серии запросов в налоговые органы, милицию и прокуратуру надо было устанавливать факты вывода активов. Отслеживать цепочки сомнительных сделок, в результате которых жирные куски собственности разошлись по верхушке ВГЭСС и ее приближенным. Оспаривать эти сделки в судах, где требуют представить оригиналы документов.
 Группа «умельцев» развернула кампанию по дискредитации арбитражного управляющего Л. Сырвачевой. Но у них ничего не вышло, мы делали то, что должны были делать. Удалось опять-таки рассчитаться по зарплате, продав, вопреки энергичному сопротивлению заинтересованных лиц, пустовавший автопрофилакторий АТП ВГЭСС. Сейчас на его базе с успехом действует современное производство ООО «Дарина», открыто 450 новых рабочих мест. Продукция предприятия популярна во всей стране и идет в торговую сеть практически с конвейера.
С не слабой производственной нагрузкой, сохранив рабочие места, действует асфальто-бетонный завод, или АБЗ. Это тоже один из объектов ВГЭССтроя, который мы пристроили в хорошие руки, продав его РСУ-6. Думаю, многие жители города заметили, как преобразились в последнее время, благодаря ремонту дорог, улицы Советская, Промышленная, Ленина и Карла Маркса. Для этих работ был использован асфальт, который строители получили от АБЗ, сохраненного после банкротства головного предприятия. Согласитесь, у арбитражного управляющего есть причины чувствовать себя полезным государству и городу.
– Если благополучный финал повторяется на каждом предприятии, то обладатели вашей профессии могут отнести себя к счастливым людям.
– Есть в нашей работе просто негативные, но очень типичные вещи. Говорю о так называемых отсутствующих должниках. Отсутствующий должник – тот, кто прекратил деятельность, перестал отчитываться перед налоговыми органами и не выплатил налоги, ссылаясь на отсутствие имущества. Скажу честно, были в моей практике и такие деятели. Не увенчалась успехом процедура по ООО «Ганза» в 2002-2003 гг., его долг бюджету составил 2,4 млн. руб. На все запросы в правоохранительные органы приходили однотипные ответы: имущество не найдено. Еще раньше, в 2001 г., казна не досчиталась больше 1 млн. 160 тыс. рублей из-за одного из подразделений завода СК – акционерного общества «Уралспецстрой», в руководителях которого ходил некий московский бизнесмен, бывший стоматолог из Чайковского. Вместе с казной обеднели и акционеры.
Бывают случаи вообще на грани фарса, как с местной фирмой «Алло». Она проводила по городу телефонную связь, эта услуга в свое время пользовалась хорошим спросом. Но потом, оставшись должником бюджета на сумму 53 тыс. руб., предприятие «Алло» исчезло с деловой карты г. Чайковского. Мне пришлось заниматься его ликвидацией. По телефонам, которые были указаны в учредительных документах, отвечали: хватит звонить, никакого «Алло» тут нет. На запросы об имуществе приходили отрицательные ответы, так что о возврате долгов не могло быть речи. Я почти свыкся с мыслью о виртуальном существовании владельца фирмы. И вдруг встречаю недавно его фамилию в списке кандидатов в депутаты. Смотрю, небезызвестная мне фирма также упомянута, однако в контексте, не вызывающем сомнений. То есть как этап славного трудового пути предпринимателя.
Убежден, профессиональным арбитражным управляющим не следует уходить в свою скорлупу, закапываться в цифрах и финансово-правовых документах. Раз уж мы делаем общественно значимую работу, нужно рассказывать общественности о результатах. В том числе об отсутствующих должниках, тем более о тех, кто оставляет бреши в местном бюджете. Город должен знать своих героев.
– Как бы там ни было, возникновение института арбитражного управления в России означает переход к более упорядоченным отношениям между собственниками. Постепенно отодвигается в прошлое стереотип первых лет перестройки: молодые люди характерного вида, выбивающие двери вашего офиса дружелюбною ногой. Процесс возврата долгов банкрота переходит под контроль государства. Следовательно, профессия имеет будущее, и ваш рассказ поможет молодым читателям нашей газеты сориентироваться на рынке труда. Спасибо, Степан Андреевич, за интересную беседу.

Любовь ЧУГАЕВА 

• < Назад
• Вперёд >