ГОРОДСКОЙ ОКРУГ

Статистика посещений

1825063
СегодняСегодня2
ВчераВчера0
За неделюЗа неделю2
За месяцЗа месяц2
За все дниЗа все дни1825063

Регистрация/вход

 

«ВИНТ» В ШОКОЛАДЕ

ИЛИ ПРОКУРАТУРА ИНДИВИДУАЛЬНОГО ПРИМЕНЕНИЯ?

С самого начала редакция газеты «Мы» не скрывала отрицательного отношения к уголовному преследованию 33-летнего майора Госнаркоконтроля (ГНК) РФ Александра ЧЕРЕПАНОВА. В марте этого года мировой судья судебного участка № 78 Анастасия ГРИБАНОВА вынесла А.Черепанову, уже бывшему старшему оперуполномоченному Чайковского МРО (межрайонного отдела) Регионального управления ГНК по Пермской области, обвинительный приговор. Таким образом, суд согласился с позицией Чайковской городской прокуратуры, которая инкриминировала сотруднику Госнаркоконтроля «незаконное проникновение в жилище, совершённое с использованием своего служебного положения, против воли проживающего в нём лица». Подсудимого наказали запретом на работу в правоохранительных органах, связанную «с осуществлением функций представителя власти», сроком на один год.

Напомним, тем самым жилищем был наркопритон. Его хозяйка, Нателла Кондратьева (имена и фамилии наркоманов изменены по этическим соображениям. – М. К.) и сама увлекалась потреблением сильнодействующего наркотического средства под названием первитин, в просторечии «винт», и обширную клиентуру обеспечивала. В злополучный день 17 февраля 2004 г. начальство Чайковского МРО, получив сведения о выразительных признаках подпольного наркопроизводства по хорошо известному адресу, направило туда группу сотрудников. 

Кондратьевой дома не было, она отбывала административное наказание в виде ареста за потребление наркотических средств. Гость отсутствующей хозяйки, гр-н Рыбкин, также большой любитель потребить, отказался впустить наркополицейских через дверь. Тогда старший опер Черепанов нашёл гуманный вариант проникновения на объект. Через кухонную форточку он пообщался с барышней Леонидовой, что вела себя здесь на правах главной, нашёл с ней общий язык, дождался ключевой фразы «давай либо сюда, либо туда» и без ложной скромности принял первую часть предложения. Майор влез в квартиру и открыл входную дверь изнутри, впустив коллег. Это освободило наркомана Рыбкина от сомнений на тему «открывать или не открывать» группе служивых, томившихся за дверью квартиры. У него исчезла необходимость продолжать телефонные переговоры с хорошо известным сотрудником одной силовой, очень силовой структуры в Чайковском.  

Так благодаря старшему оперу Черепанову удалось помешать изготовлению наркотического средства. Завсегдатаев наркопритона привлекли к административной ответственности за потребление наркотических средств. Заодно доставили на допрос к следователю по особо важным делам ГНК гражданина Рыбкина, давно игнорировавшего встречу в казённом доме. Того самого наркомана, который почти на следующий день, прямо из изолятора временного содержания, нажаловался прокурору города Рудольфу Караханову на сотрудника ГНК А.Черепанова. Якобы наркополицейский Черепанов нарушил конституционное право заявителя на неприкосновенность жилища. Потому что проник без разрешения в квартиру, где Рыбкину случалось настраивать компьютер и ночевать.  
О дальнейшем развитии событий читателю тоже известно из наших публикаций «Винт» в шоколаде», «Четвёртая остановка» и «1: 0 в пользу наркопритона». К челобитной коллеги присоединились пермская гостья Леонидова (которая «давай либо сюда, либо туда») и родительница временно отсутствовавшей хозяйки – собственница квартиры, проживающая совсем по другому адресу. В ходе судебного процесса все потерпевшие, похоже, решили, что им повезло с сердобольными служителями Фемиды, вошли во вкус правдоискательства и начали требовать с майора 100-тысячных выплат за пережитые страдания.

Однако в июне нынешнего года шоколадный период у этой везучей компании, похоже, подошёл к концу. Седьмого числа судебная коллегия по уголовным делам Пермского областного суда отменила приговор мирового судьи, а также приговор Чайковского городского суда в отношении А.Черепанова, и прекратила уголовное дело за отсутствием состава преступления. Поскольку действия Черепанова А.А., связанные с вторжением в жилище (К-вой), были обусловлены поручением следователя, обязательным для исполнения (ч.4 ст. 21 УПК РФ), а также конкретными обстоятельствами дела, именно – выявлением и пресечением административного правонарушения.

И до, и во время, и после суда А. Черепанов высказывал мнение о своём привлечении к уголовной ответственности как о незаконном. Причиной, по его убеждению, послужили «неприязненные отношения с отдельными сотрудниками РУБОПа» (Региональное управление по борьбе с организованной преступностью). С РУБОПом сотрудничает гр-ка Кондратьева, в отношении которой Госнаркоконтролем возбуждено уголовное дело, поэтому-де отдельные убоповцы вступились в её защиту с намерением развалить дело. В результате прокурор города Чайковского Р. Караханов незаконно возбудил уголовное дело против него, сотрудника ГНК, имеющего конкретное служебное отношение к уголовному преследованию Кондратьевой. Таким образом, Александр Алексеевич расценивает дело как заказное, возникшее в результате внешних интересов, чтобы сделать ручным или хотя бы нейтрализовать его, Черепанова, наиболее опытного в тот момент сотрудника антинаркотического ведомства в нашем регионе.

Удивляет заметная спешка в возбуждении уголовного дела. Начиная с того, что заявление о незаконном проникновении прокурору написал друг Кондратьевой, наркоман Рыбкин, который к этому жилищу никакого отношения не имеет. Приходит к Рыбкину в ИВС с готовым заявлением адвокат, который общается с рубоповцами, и сиделец Рыбкин подписывает предложенную домашнюю заготовку... При таких обстоятельствах можно было провести более скрупулёзную предварительную проверку.
 Много вопросов оставляет избирательность следствия при сборе доказательств. Главными свидетелями «злодеяний» Черепанова являлись лица, предвзято относящиеся к Черепанову в связи с его служебной деятельностью. Это наркоман Рыбкин и отсутствующие на месте событий 17 февраля 2004 г. неразменные дочь и мать Кондратьевы, плюс не вполне респектабельная пермячка Леонидова. Так называемые потерпевшие неоднократно меняют показания в ходе следствия, покуда их сведения не начинают выглядеть более-менее однообразными. Это происходит только к моменту рассмотрения дела в суде. Зато материалы служебной проверки, предоставленные Управлением собственной безопасности ГНК по Пермской области, следствие приобщить к делу отказывается. 

Далее. Откуда такой индивидуальный подход, почему в поле зрения прокуратуры остаётся один Черепанов, если в квартиру зашли и другие сотрудники ГНК, которых Рыбкин тоже отказывался впускать? Причём именно они, не Черепанов, выполняли все действия, нарушившие, со слов потерпевших, их права: осматривали квартиру, задерживали и доставляли на медицинское освидетельствование, затем – в здание МРО и далее – в ИВС – её обитателей. 

Как минимум нелогично, что при создании следственной группы в неё ввели сотрудника РУБОПа. Какое он имеет отношение к работнику Госнаркоконтроля, человеку из силовых структур? Ведь речи и близко нет об организованной банде или о группе, которая занимается разбоями, сообществе коррупционеров. Свой человек из РУБОПа принял участие в уголовном деле в отношении Черепанова, владел всей информацией о работе «конкурентов», имел доступ к материалам дела по Кондратьевой. Для чего это надо РУБОПу, могу только предполагать. Кстати, по стечению обстоятельств кондратьевское уголовное дело в процессе следствия по Черепанову оказалось успешно развалено.

Почти год каторжного сплочённого труда городской прокуратуры сопровождался сложными комбинациями, расценёнными А. Черепановым как грубейшие нарушения его конституционных прав. Однако финалом стал приговор, практически дублирующий линию прокуратуры.

И - чёткая позиция областного суда: Черепанов выполнял поручение своего непосредственного начальника, его действиями не нарушены права граждан. Да, Конституция запрещает проникать в жилые помещения, когда нет на то законных оснований. Но у Черепанова, в соответствии с законом об оперативно-розыскной деятельности, они были, поскольку закон относит к таким основаниям совершение в жилище преступных действий, безотлагательный розыск преступников, и т. д.

Следовательно, оперативный сотрудник не сделал ровным счётом ничего противозаконного. Более того, закон требовал от него исполнить приказ руководителя. Уведомлять суд о несанкционированном проникновении в жилище – это уже проблема начальника Чайковского МРО, но не его подчинённого, каким яляется старший оперуполномоченный. Удивительно, отчего прокуратура проигнорировала это обстоятельство. Ещё удивительнее, как некритично отнеслись к прокурорским наработкам судьи из Чайковского.

Конечно, никто от ошибок не застрахован, для того у нас и многоступенчатость суда существует, чтобы исправлять допущенные ошибки. Однако можно ли отнести случай с Черепановым к категории судебных ошибок? Уж больно незамысловатым, по мнению защитника Владимира Иванина, было рассмотренное дело: 
– Там действительно нужно было с неугодным человеком разделаться. Убрать его, чтобы он не мешал. 

В обычаях предвзятости со стороны местных правоприменителей опытного юриста В.Иванина лишний раз убедил инцидент, возникший в связи с судом над А.Черепановым. Готовясь к процессу, Владимир Васильевич узнал от московских коллег о выходе книги «Учись не делать ошибок», написанной зам. Генерального прокурора Союза ССР. В книге он нашёл описание аналогичного дела и ссылался на него, выступая в процессе. Суть следующая. Дело происходит в Ижевске. Должностное лицо – судебный пристав - для исполнения арбитражного решения приходит в квартиру, взламывает дверь, проникает в жилище и так далее. Судебного пристава обвинили в двух преступлениях, в том числе по ст. 139 УК РФ (злоупотребление служебным положением), как Черепанова. И суд вынес оправдательный приговор. 

Защитник В. Иванин сделал для мирового судьи А. Грибановой ксерокопию этого решения. Что, однако, не помешало вынести «необъективный обвинительный приговор». Между тем, следуя ижевскому прецеденту и обычной логике, Черепанов с группой сотрудников обязаны были взломать дверь квартиры и выполнить в квартире необходимые действия. 
Однако на этом, говорит В.Иванин, - неудачный опыт использования нового пособия для юристов в Чайковском не закончился. В городской прокуратуре разыгран целый детектив. Оказывается, там тоже есть свой экземпляр издания, и ответственные прокурорские работники почему-то решили, что защитник Иванин воспользовался их книгой. Нашли в своём коллективе «предателя», который будто бы передал Иванину книжку, и человек получил письменный выговор за нарушение моральной прокурорской этики. Видимо, полагает Владимир Васильевич, развал дела Черепанова увязали исключительно с секретной книгой, не приняли во внимание способность кассационной инстанции к юридическому анализу. Хотя кому же, как не прокурорским работникам, приветствовать грамотное судебное разбирательство, позволившее оправдать невиновного человека. В том, что на первом месте стоит не торжество закона, а честь мундира, видится главный парадокс. В этом заключено противоречие самой сути российской прокуратуры, чьё предназначение – стоять на страже закона и справедливости.

Как известно, прокурор города определяет качество уголовно-правового поля на вверенной территории. Люди должны, но могут ли чувствовать себя защищёнными прокуратурой? По-моему, не всегда. Некоторые даже рискуют ощущать в лице руководства прокуратуры реальную опасность, увидеть в ней орудие для сведения счётов. Проблема-то ведь не в том, что правовая система несовершенная. А в том, что методы подобных расправ сильно ухудшают ситуацию, демонстрируя высочайшую санкционированность, так сказать, беспредела. Разве это не насилие над человеком, когда сотрудника правоохранительных органов Черепанова, отдавшего системе 11 лет безупречной службы, только что поощрённого наградой, человека государственного калибра, вынуждают уволиться с работы за (только вдумайтесь!) добросовестное исполнение обязанностей. 

Событие вопиющее. Оно показывает, что никто не застрахован от такого типа преследований. А всё случившееся после 17 февраля 2004 года с майором Госнаркоконтроля Российской Федерации ставит вопросы о судебной системе в городе, правах человека, корпоративных войнах среди самих правоохранителей, преследованиях добросовестных служак и их уверенности в будущем. Вопросы, на которые нет приятных ответов. 

На этой философской ноте можно было поставить точку в обсуждении дела, знакового для города. Окончилось оно для инициаторов полным разгромом – и, как говорится, бог им судья. Какие были их истинные мотивы, этого никто не знает и знать не может, так как мы не умеем читать чужие мысли. 

Но жизнь конкретна и сурова, особенно когда к ней напрямую примешаны наркотики. Судьбы наркоманов, как правило, предопределены. У настоящих борцов за будущее нации нет ничего общего с теми, кто использует наркоманов и наркодилеров в псевдослужебных целях, уводя от ответственности. Печальным тому подтверждением может служить судьба уже известного нам гр-на Рыбкина. Недавно он был обнаружен у себя дома мёртвым – без признаков насильственной смерти, со следами от инъекций. Специалисты предполагают, что гибель этого человека наступила от передозировки наркотиков. Ему едва исполнилось 26.

М. КАРАУЛЬЩИК

Добавить комментарий

Защитный код
Обновить

общественно-политическая газета МЫ.
Печатное СМИ распространяется на территории России.
главный редактор Чайковской общественно-политической газеты МЫ - Чугаева Любовь Николаевна